Последний разбойник - Кэтрин О`Нил

– Сомневаешься?

Он погладил волосы Кристины. Потом взял ее руку, поднес к губам и нежно поцеловал каждый пальчик – один за другим.

– Какое же это наслаждение – касаться друг друга, – сказал он, кладя ладонь Кристины на свое лицо. – Меня так редко гладили в детстве. Родителям вечно было не до меня, не до этих, как они говорили, нежностей.

Будем учиться этому заново. Вместе. Только предупреждаю – для этого потребуется долгое время. И практика.

Кристина посмотрела на него шалыми сияющими глазами.

– Я готова ласкать тебя бесконечно! Только скажи… с чего бы ты хотел начать?

– Пожалуй, с этого, – ответил Ричард, водя по своему лицу ладонью Кристины. – И с этого… и с этого…

Она принялась гладить его тело. Ричард отвечал ей негромким смехом.

Наконец Кристина добралась до брюк Ричарда, расстегнула их…

– А хочешь знать, какую часть твоего тела я люблю больше других? Ваш рот, герцогиня. Я обожаю ваш рот. Ведь именно из него исходят самые мудрые и нежные слова. Знаешь, ты – единственная женщина, с которой я могу говорить на равных.

– То же самое говорил мне Оскар, – откликнулась Кристина и припала губами к тугой плоти Ричарда.

Он слегка застонал.

– Но в отличие от Оскара, – заметил Ричард напряженным гортанным голосом, – я знаю за твоим ртом еще один талант. Я схожу с ума, когда ты касаешься им моего тела…

– А точнее? – озорно спросила его Кристина.

– Ты приводишь меня в экстаз, когда берешь в свой изумительный ротик… Но скажите, герцогиня, ваша матушка никогда не предупреждала вас о том, что не стоит класть в рот всякие странные вещи?

Прежде чем ответить, Кристина скользнула языком по набухшей, дрожащей от возбуждения плоти Ричарда. Вскоре Ричарду было уже не до разговоров. Его тело извивалось, рвалось навстречу Кристине.

Когда наступил финал, Кристина жадно приняла в себя все, до последней капли. Ричард затих.

– Боже, – простонал он, – как ты была прекрасна, Кристина!

Он открыл глаза и задумчиво посмотрел на нее.

– Теперь, когда ты с нами, что нам с тобой делать?

– Я уже подумала об этом. Тоби говорил мне, что та идея насчет поездов оказалась весьма удачной. Добыча была грандиозной.

– Идея действительно хорошая, но ты вела себя слишком непредсказуемо, хотя твоей смелостью я восхищаюсь ничуть не меньше, чем твоим ртом. Но твои трюки едва не привели нас всех к гибели.

Разговор так резко сменил направление, что Кристине потребовалась передышка. Она отошла к реке, наклонилась, сделала несколько глотков. Вода была кристально-чистой и холодной.

– Ты почти разоблачила себя, хотя я строго-настрого приказал, чтобы ты сидела тихо и ни во что не вмешивалась, – продолжал Ричард. – Я похитил тебя всего за неделю до этого. Думаешь, они не догадались бы, кто это был со мной?

– Но я же все уладила. Дала полиции фальшивые сведения. Сказала, что не знаю ни твоего имени, ни лица. Увела их как можно дальше от истины. Я надеялась, что ты поблагодаришь меня за это.

– А я разве не поблагодарил тебя?

– Тот машинист убил бы тебя. Я не могла сидеть и смотреть, как тебя убивают.

– Ты подвергла опасности свою жизнь и жизни моих людей.

– Да. Но спасла при этом твою.

Ричард посмотрел ей в глаза, протянул руку, приглашая прилечь рядом.

– Что же мне делать с тобой?

– У меня есть одна идея. На первый взгляд она может показаться сумасшедшей, но все же…

– Что за идея?

– Мы должны ограбить Берти.

Он обомлел.

– Да, ограбить самого принца Уэльского. Разумеется, в масках и гриме. Я могу сделать всех нас неузнаваемыми. Распорядок его жизни известен мне до деталей. Он никогда не меняет его. Поездка в Париж весной, возвращение домой в начале лета. Морские прогулки на яхте в Коу, курс лечения на водах в Хомбурге. Осенью – охота в Шотландии, Рождество у Сандриндхэмов в Норфолке. Каждый его уик-энд расписан на годы вперед, и я знаю это расписание. Живет он за счет друзей, потому что на развлечения его собственных средств недостаточно. С тех пор, как королева отлучила его от своего дома, он надел на себя маску обиженного прожигателя жизни и прожигает ее на деньги своих друзей.

Но дело не в деньгах. Сам факт – ограбить Берти, отнять у него пусть даже пустой кошелек – это было бы непередаваемо!

– Думаю, что можно будет как-нибудь попробовать, – сказал Ричард. – Идея мне нравится. Странно, что я сам не додумался до этого раньше.

– Вот как? В таком случае – дарю идею. С превеликим удовольствием.

– Да, идея хороша, – негромко повторил Ричард. – Только мы должны все точно рассчитать – так, чтобы при подготовке не упустить ни единой мелочи. Ведь это будет самое опасное предприятие, какое только можно себе представить!

Кристина уловила растущее возбуждение в его голосе и добавила:

– Значит, мы должны это сделать.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Не уверен, что в данном случае подходит слово «мы».

– О нет, только не это! Ты не можешь оставить меня в стороне от этого дела. Ведь это же моя идея, в конце концов!

Кристина перевернулась на живот, встала на колени, посмотрела на Ричарда. В ярких лучах солнца его глаза казались серо-зелеными.

– Скажи, что разрешишь мне участвовать.

Он изучающе посмотрел на Кристину:

– А ты не испытываешь угрызений совести, зная, чем я занимаюсь? – Угрызений совести? Когда нужно очистить карманы Берти?

– Нет. Когда я граблю других людей.

– Если бы ты грабил бедных, это, наверное, вызвало бы у меня отвращение. Но, как я заметила, ты грабишь только тех, кто богат, кто все равно пустил бы эти деньги на ветер. Грабить бедняков и грабить богатых подонков – большая разница. Кроме того, я знаю, что ты грабишь их не ради собственной выгоды. Все, что у тебя есть, это хороший конь да пара крепких башмаков. Я уверена, что тобою движут благородные цели.

– Я уже предупреждал тебя – не нужно делать из меня благородного разбойника.

– Тогда скажи, куда на самом деле уходит награбленное?

– Мы… Мы отправляем добычу в Америку, продаем ее там, а на вырученные деньги покупаем оружие и отправляем его повстанцам. В Ирландию.

Кристина вспомнила рассказы своей матери о родителях лорда Уайклиффа.

– Так ты ирландец?

– Моя мать была ирландкой. А отец… – Он тяжело вздохнул. – Отец был английским графом. Он воевал там. Подавлял повстанцев.

– Понятно. А теперь ты помогаешь повстанцам на деньги, которые отнимаешь у земляков своего отца. По-моему, очень благородно.

Ричард потупился:

– Я не Робин Гуд.

– Не вижу разницы. Робин Гуд тоже отбирал деньги у богатых, чтобы отдать их бедным.

– Уверяю тебя, мои мотивы отнюдь не настолько альтруистичны.